|
Сайт 2-го Международного Конкурса Arruna Победители конкурса >> Фотоотчет о церемонии награждения >> Третий Международный Конкурс Arruna 2009 >> |
| Главная | Стихотворения | Рассказы | Рисунки | Фотографии |
|
Сергей Дигурко Потому, что ты умеешь прыгать через лужи Не спалось, болела, ныла голова … Катерина спала крепким сном. Ее дыхание степенно охранял ритм ночи. Я слышал, как она дышит, потом затихает, затем снова едва слышное дыхание. Попытался дышать в такт с Катей. -Сто… тысяча…- сбился. Вновь считаю до ста… Помню, как вот также лежал рядом с другой женщиной, пытаясь уловить ритм ее дыхания. Это мама, это было давно,… это было недавно. Одно из самых первых моих воспоминаний и ощущений детства, - уютное тепло женского тела, от которого исходит неповторимый аромат, которое, словно бальзам греет, загадочно убаюкивает, но в тоже время пробуждает ранее неизведанные эмоции. Я поворачиваюсь поудобнее. Прикладываю щеку к спине Катерины. Чувствую, как сонно бьется сердце. Интересно, что тебе снится? Тихонько дотрагиваюсь рукой до твоей груди… -Не надо… не надо, Сережик. Я так устала сегодня. У Сони кашель. Спи… спи. Я размышлял: «Женитьба меня не отпугивала, отнюдь… Закоренелым холостяком я не был. Не шутил, нехотя: « Холостой мужчина беспечен, как воробышек в небе». Но и не спешил, я постепенно капитулировал. Созрела мысль, - пора. Ты на несколько лет моложе, это давало мне фору. Я опытней, рассудительней, крепко стою на ногах. Я женился на тебе потому, что наша дружба перешла в нежность, содержащую много приятных воспоминаний, ласк, поцелуев. У нас много общих интересов. Друзья говорили: « Вы так подходите друг другу». Ты искренна, терпима. В тебе есть бойкость, страсть. Ты смела и кротка. Внимательна и учтива. В меру вездесуща. Сдержанна. Нормальная девушка. Я сделал правильный выбор и был доволен… это правда. Чувствую, как бьется сердце… ритм…Набегает на берег волна, барашки рассыпаются в поклонах у гальки. Пахнет зноем смола, кудряшки резвятся в твоих волосах под заколкой. Крик чаек – молва, не мадонна… поворот шеи, глаза капли в слезах. Наступает рассвет у окна, в кроватке играет соской младенец, рисует картину рука. На щеках легкий багрянец. Не мадонна, Боже… - Богиня… Кудряшки резвятся в твоих волосах под заколкой. Будешь отныне иконой не для всех, для меня, в веках. Наша ночь … По ощущениям, она не сравнима ни с чем. Это и не первый прыжок с парашютом, и не восхождение на горную вершину. Эта ночь,… как первая обезвреженная мина. Осторожность,… максимум внимания,… пот по лицу, то холодный, то горячий. Сладостный стон, дрожь, откровение… да… да…. Ты жена… я муж». Катерина встала с кровати. Нежная линия спины, бархатная кожа, изгиб бедер. Подняла руки, аккуратно укладывая волосы. Я увидел в зеркале высокую грудь, темный пергамент сосков, родинка под ключицей. -Катя! Жена обернулась, не охотно прикрывая наготу халатом. Пупочек на животе играет майским цветком, родинка, хрупкие ключицы… -Катя! Долгий путь через поле совместной жизни. Шаг влево… шаг вправо… на ощупь, по наитию, без инструкций. -Сережа! Будильник звенел? Я что-то не слышала. Мне сегодня в первую смену. Такая темень за окнами… - Звенел. Шесть утра. Что тебе снилось, Катя? - Ты будешь смеяться… наша свадьба. К чему бы это? - Расскажи. - Ты что забыл? - Нет,… а ты? Прости… Катя убегает в ванную комнату. На скорую руку красится. Пьет кофе… - Катя, молоко не забудь поставить в холодильник. - Не забуду. Тебе помочь? - Я сам. - Дочку разбуди в школу. Соня пусть шарф теплый наденет и рукавицы. Я ушла. До вечера. Пока. - Пока, любимая! Темнота за окнами. Стук каблучков на лестнице. Трель трамвайного звонка. Утро. Сажусь в коляску. Пара оборотов колес, и я у окна. -И зачем меня тогда окликнул сержант? Знал, что нельзя идти дальше? Эта кочка, будь она трижды неладна. Споткнулся… искры… боль… темнота… - Боги! Я понимаю, что вы не вернете мне ногу… Не вернете? Тогда заберите мою память. За – бе – ри – те память! Прошу вас Боги! - Или вас нет, Боги? Заснули? А может, оглохли? Темнота за окнами. Я включаю настольную лампу, беру скрипку: Антонио Вивальди: «Осень. La caccia allegro». Стал, играя нашептывать: - Невыполнимая просьба, - сущий пустяк, нет мне покоя, - нервы-растяжки в натяг. Любимая рядом, - в памяти крики ребят, Осенняя мгла и лес, где танки горят. Не претендую на многое, - малость прошу. Не о чем не жалею, - бывает, грешу. Не безвольный, не слезами камень крушу. Мне подаянья не надо, сам я решу, Многоточье, иль точку поставить. Решу… В бессонную темень, что есть силы, кричу: « Невыполнимо?» Молчанье, осень, живу… Много, очень много, успеть я хочу… В детской комнате послышались шорохи. -Соня, вставай. -Папа, можно я еще немножко посплю? -Можно, можно, девочка моя,… только чуть – чуть. Спустя несколько секунд скомандовал: - Рота, подъем! – И бережно сжал теплое, зевающее существо в объятьях. -София, София… ты, настоящая соня… Соня, ты знаешь, а я тебе завидую немного, слегка… - Почему ты мне завидуешь, папочка? – держа его за плечи, спросила кокетливо дочь. - Завидую потому, что ты умеешь прыгать через лужи. |