|
Сайт 2-го Международного Конкурса Arruna Победители конкурса >> Фотоотчет о церемонии награждения >> Третий Международный Конкурс Arruna 2009 >> |
| Главная | Стихотворения | Рассказы | Рисунки | Фотографии |
|
Ермак Шуняев Детство, Отрочество, Юность, Элегия и др. Детство Бесполезно роняет капли - весь не вытечет - ржавый кран. Господин ли рассвета, раб ли, просыпаешься, ешь банан. Для того чтобы было проще вспомнить сон, разеваешь рот, молодые волочишь мощи в детский сад, как на эшафот. Отрочество Быстрее созреть означало выпасть. Туда, где темно не светили зря. Осилить среду означало вычесть из этой среды самого себя. Те, кто учил, знали много больше нас, но делиться боялись. Слов не говорилось напрасно. Боль же была наяву, пусть не видно швов. Обувь старела быстрее тела. Тело росло, не спросившись. Сна не было вдоволь. И, если млело тело, мы знали: пришла весна. Всё в ожидании новой жизни длились за днями другие дни. Что до уроков любви к Отчизне, любить научили. Когда огни вдруг потухали внутри оконца, считалось, что ты навсегда опоздал. В зеркало глядя при свете солнца, мнили о власти кривых зеркал. Ореховый цвет над-казённой краски зачем-то сменялся всегда голубым. Стены следили, меняя маски, за тем, как реãнок становится злым. Юность Не упустить рассвета! Завести капкан на тишину на пол седьмого. Проснуться до звонка, перенести на пять минут вперёд его. И снова проспать, забыть принять холодный чай, отвергнуть пожелания удачи, и, не желая дожидаться сдачи в киоске с "Орбита", сорваться на трамвай. *** Элегия А жёны также как и прежде своих супругов веселее. И, словно к преданной надежде, вернуться в детство не умея, всё поклоняются одежде, не багровея. Всё также хмурая охрана курить выходит на крылечко, свои удобные диваны бросая будто не навечно, пять пальцев вынуть из кармана - сверкнуть колечком. Напоминают тротуары, что и каблук чего-то стоит. Не прерывая кулуары с дорогой, дождь окошко моет. Стоят безносые Варвары, о чём-то воют. Чтоб завтра снова загореться, желток остыл, а краски жестче. И, не желая засидеться в гостях невыспавшейся рощи, шкварчит. И, нежели согреться, обжечься проще. Скрывая тряпкой части тела, напоминает, что невинна, Венера. Снова посинело лицо соседки и недлинной тропой дитя идёт не смело, что полем минным. Взывая к солнечности пляжа, романтик-дворник посыпает песком асфальт, не зная даже, что только с временем играет. И, раз итог в игре не важен, одолевает. 17.02.2007 *** Набросок Упорное отсутствие луча в кромешной тьме рождает напряженье. Досадует красотка сгоряча, что прежде лучше было отраженье. А старики считают, помолча, не пропитое сыном сбереженье. Не мотылёк по комнате кружит, а, бросив короб тела, дух старухи. Старик был этим телом пережит и тело ссохло. Трепетные мухи проститься просят будто. Дребезжит поэтому окно. Трясутся руки у, о любви слагающего миф, наследника и тем разносят сырость. Она в глазах соседки, ею, свив ловушку, паучишка; ей покрылась известка, потолок преобразив. Обои потемнели ей на милость. На милость ей не бьётся, вороша собою вены, сердце; ей в угоду по кухне мыши ходят не спеша, грызя сухарь и рассыпая соду. И кран считает капли, заверша как-будто натюрморт собой. Как в воду, всё канет в кафель. Замирая, звук трясётся пол секунды и садится в бессилии на плитку. Раньше сук заглядывал сюда, чтоб убедиться в отсутствии ломать способных рук. Не стало рук и ветка в пол глядится. Глядится в пол, желая одержать победу над вольфрамовою ниткой, мошонка лампочки и силится дрожать она от детских ног, что сверху. Жидкий, остывший суп не сможет помешать сгущенью жизни в каменные слитки. 15.02.2007 *** А думалось, что любят, но ценили. За иногда уместность. И дорога была мне эта местность. (Увы?) отбили охоту дорожить чем-либо. Стая перелетавших согласилась бы со мною, когда б молчала, улетая на юг зимою. Зелёного не видно. Мало цвета. Заброшенная стройка. Родившись в Ленинграде в Перестройку, нехватку лета легко почувствовать и двадцать лет спустя. При том, что чувство радости мгновенно, за дикость смех, грустя, одновременно. Не шевелись, погнивший лист, весной оттаяв. Тебя весною выгребают под шум и свист. Не выходи, проснувшись, Миша из берлоги. Там, наверху, всем та же ниша и те же боги. 14.02.2007 *** Утро 27 октября 1917 года Ничего не значило молчанье. Томились в душном склепе тишины слова, робея; вылиться в мычанье страшившиеся. Снятый со стены - где был объектом сдутия пылинок - ковёр переместился на паркет, но под каблук изношенных штиблет, о ворс очистивших прилипший к ним суглинок. 12.03.2007 |